Из меня тут делают интердевочку какую-то а я в такой душевной апатии, что мне все равно.

Пора уже признаться себе в том, что я не умею готовить рис.
Я могу делать все - но рис! С рисом всегда провал. Что я только с ним не делала - в итоге выходит слипшаяся непроваренная хуйня.

Фото: Улица Делегатская, дом 3 в разное время

На территории нашего здании чего только не было: и огород, и особняк Остермана-Толстого однорукого, потом духовная семинария, а затем Президиум Верховного Совета и Совет Министров РСФСР, а в 1981 году возник наш музейчик.



и далее

Сдала английский на пятерочку, наверное, я аспирант.
А еще у меня неправильный вкладыш к диплому, теперь непонятно когда получу исправленный вариант.
Но зато у меня есть синяя корка!

я все ругаюсь, а есть ведь люди, которые наоборот, приводят меня в восторг тем, как подают себя

моя однокурсница, которую я терпеть не могу, однако человек обладает потрясающим чувством стиля, скрывающим весьма проблемную внешность

Лось, как пример того, как можно круто одеваться в секондах

еще один знатный секонд-хенд хантер и дайри-юзер:  Emma-tyan

моя подруженция Чибисова

кто вообще умеет носить пончо? А Аня может

Никитушка - хипстер

и такое тоже. Знаменито!)

Сказочница-придумщица  Солнечная_ведьма

"Четверо на диване"


Играть можно и взрослым, и детям. Интригующее название игры сразу предполагает наличие дивана! А вот людей на самом деле нужно не четыре, а восемь. Из реквизита еще понадобятся пять стульев или табуреток, которые нужно расставить полукругом, как бы «смотрящими» на диван. В результате диван и стулья визуально образуют замкнутую фигуру, где сидящие все могут видеть друг друга.
Игроки делятся на две команды по четыре человека в каждой. Затем нужно на отдельных листках написать имена участников: одна бумажка – одно имя. Имена не должны повторяться, так что если у вас среди игроков оказались две Светы или два Вани, кому-то из пары придется взять псевдоним. Не забудьте его, пока играете! Далее участники рассаживаются на диване и на стульях в шахматном порядке – так, чтобы рядом не оказались два человека из одной команды. Один стул, в середине, остается свободным. Теперь листки с именами в случайном порядке раздаются игрокам и начинается собственно игра.
Правила просты! Игрок, сидящий справа от пустого стула, называет на свое усмотрение имя одного из участников. Тот, у кого окажется листик с названным именем, поднимается со своего места и садится на пустой стул, заодно меняясь бумажками с тем участником, который только что озвучил его имя. После этого человек, сидящий опять же справа от вновь освободившегося места, зачитывает имя на своем листке. Снова пересадка и снова игра повторяется.
Игра ведется до тех пор, пока игроки одной из команд не усадят всю свою команду на диван, при этом выдворив противников на стулья. Тут вам очень пригодятся наблюдательность, логика и хорошая память. Запоминайте, кого называли, кто пересел и обменялся листком с другим человеком, у кого какое имя теперь оказалось, – и вы наверняка окажетесь победителем!

я хуй пойми что творю со своей личной жизнью вот уже больше года, пожалуй
а теперь еще и чувствую себя таким куском неприятной субстанции
полоумная дурища

Пролистнув паблик "Живые куклы" вконтактике поняла, что бабы ебанулись окончательно.
И те, которые позволяют себе так выглядеть и те, кто этим восхищаются.

здесь просто хорошая статья про Примитивное искусство

ПРИМИТИ́ВНОЕ ИСКУ́ССТВО, ПРИМИТИ́ВЫ (от лат. primitivus — "первый, самый ранний") — термины, которые употребляют в нескольких значениях. Буквально примитивное — это раннее, изначальное, то есть первобытное искусство. Отсюда второе значение: наивное искусство, лишенное критичности, саморефлексии, рационального или конструктивного начала, связанное с доконструктивной стадией художественного мышления (см. идеограмма; иероглифы; мышление формой; "натуральный стиль" искусства первобытных охотников; палетка фараона Нармера; происхождение искусства). Близкое понятие: инси́тное искусство (от лат. insitus — "врожденный, прирожденный, исконный"). Суть примитивного искусства, независимо от того, относим ли мы это понятие к изобразительной деятельности первобытного человека или ребенка, заключается в наивном натурализме, получении удовольствия от простого сходства с натурой, узнавания объекта в изображении (см. также синкретизм). В этом смысле примитивным называют искусство народов, задержавшихся на ранних стадиях развития культуры. Примитивное не означает слабое, плохое. В таком искусстве существуют собственные критерии законченности, целостности, ясности образа. Поэтому примитивное искусство следует отличать от архаического, которое свойственно ранним стадиям развития любого исторического типа искусства. Примитив не подлежит развитию, он совершенен в своем роде. В архаических формах всегда предчувствуется классика, возможность дальнейшего совершенствования. Примитивные формы искусства народов Африки, Океании, Южной Америки (см. Пасхи остров), Австралии невозможно представить себе иными, "улучшенными". В примитивном искусстве отсутствуют композиция как сочинение, "акт свободной воли художника" (определение Л. Б. Альберти), закономерности формообразования, стиль, индивидуальная манера мастера (см. канон; наивное искусство; народное творчество). Мастера-примитивы, не имея академического образования, школы, не владея навыками композиции, рисунка, живописи, используют канонические приемы. Из художественных тропов применяется лишь один — парафраз, или перифраз (греч. periphrasis, от peri — "вокруг" и phradzo — "говорю"), иносказание, замена одной формы другой, например "замена голов" в древнем египетском искусстве. Усиление, подчеркивание, укрупнение отдельных деталей напоминают гротеск в европейском искусстве Нового времени. Характерными являются также геометризация, орнаментализация, локальное использование цвета и фактуры поверхности (см. т. 1, рис. 468—472). Подобные качества воспринимаются современным человеком проявлениями декоративности. Однако это лишь внешнее сходство с произведениями декоративного искусства, в которых аналогичные черты являются результатом действия декоративной функции произведений, не возникавшей на примитивном уровне художественного мышления (см. декоративно-прикладное искусство). Со временем чувство формы в пробуждающейся культуре, в частности в культуре использования изобразительных средств и приемов, приводит к эстетизации и постепенной формализации изображений, возникает культура стиля, композиции, формообразования. Такое искусство уже нельзя назвать примитивным. Существует и обратный процесс — "снижение" развитых стилевых форм, упрощение, схематизация образов (рис. 497; см. также т. 4, цв. ил. 14—16). Для обозначения этого культурного явления в западноевропейской традиции применяют специальный термин «Die gesunkene Kulturgut" (нем., "сниженный культурный фонд"; см. также "рустикализация исторического стиля"; этнография искусства). Народные мастера по-своему интерпретируют "столичные стили", трансформируют классицистические и барочные мотивы,темы, сюжеты, почти так же, как профессиональные мастера, стилизуют фольклорные, примитивные формы искусства, заимствуют темы народного творчества. К подобным вторичным примитивным формам можно отнести сарматские портреты, "казацкие портреты", парсуну, лубок, народную гравюру (см. бильдербоген), изразцовое искусство, иконы, стилизованные под старинное письмо (см. контрафакция), городские художественные ремесла (см. хаффнеркерамика; "хебская работа"; холмогорская резьба по кости). Тенденции "снижения" городской культуры заметны в произведениях многих русских народных промыслов второй половины XVIII—XIX вв. (см. Мстёра; Палех; федоскинская миниатюрная лаковая роспись; Хо́луй). Еще одно значение слова "примитив" — слабое произведение, которое по разным причинам создается вне традиции либо отражает регрессивные тенденции. Б. Бернсон (см. знаточество) подчеркивал, что для переходных эпох в истории искусства характерно обилие слабых, посредственных произведений. Если в Средневековье существовало множество произведений примерно равного художественного достоинства, поскольку даже средний мастер действовал в русле традиции, используя заранее отработанные приемы, то, к примеру, в эпоху Возрождения появлялось огромное количество слабых произведений и лишь единичные ныне привлекают наше внимание. В усложнившихся условиях далеко не каждый мастер оказался способным выразить новаторское содержание и самостоятельно найти для него новую форму. В конце XIX в. примитивами называли художников кватроченто — раннего Итальянского Возрождения. К ним относили фра Анжелико, Ф. Липпи, А. Пизанелло. П. Уччелло, С. Мартини, С. Боттичелли. "Примитивами" восторгались английские прерафаэлиты — простота формы, искренность религиозного чувства, наивность кватрочентистов привлекала людей второй половины XIX в. Ныне термин "примитив" в этом значении не используют, но его применяют в отношении мастеров, сохраняющих приверженность традициям наивного искусства и народного творчества. Так, во Франции в период стремительных изменений и новаторских поисков постимпрессионистов сложился круг художников, намеренно поставивших себя вне школы. Это были дилетанты, самодеятельные живописцы, не получившие образования (см. преподавание искусства) и не имевшие достаточного опыта. Они занимались изобразительным искусством "для души", но привлекли к себе внимание тем, что в пору аналитических исканий в области художественной формы и рассудочных спекулятивных методов сумели сохранить искренность художественного чувства. Так, в 1886 г. в Париже был открыт "таможенник" Анри Руссо (1844—1910), художник-самоучка, который работал налоговым инспектором (отсюда неточное прозвание). Своими наивными картинами Руссо вызвал насмешки зрителей и критиков, но художники приняли его в круг своих друзей. Французский поэт П. Элюар говорил, что в "экзотических пейзажах", населенных странными зверями и птицами, Руссо "умел изобразить мечту" (цв. ил. 22). Однако Руссо не был в полном смысле слова наивным художником, он жил в Париже в конце XIX в., в самой гуще художественной жизни. Его картины имеют косвенное отношение к истинному примитиву, поскольку являются искусной стилизацией. Фантастические пейзажи Руссо называли "магическим реализмом". П. Пикассо заметил, что искусство "таможенника" представляет собой "совершенство определенного образа мыслей... и принадлежит живописи вообще"1. Вслед за Руссо "примитивные картины" стали создавать К. Бомбуа, Л. Вивен, Д. Пейронне. Однообразно, но самобытно творчество художника-самоучки Мориса Утрилло (1883—1955), сына знаменитой натурщицы Сюзанны Валадон, которую писали многие импрессионисты. Утрилло всю жизнь изображал одни и те же улочки Монмартра (см. т. 5, рис. 515), в последние годы по памяти или даже с фотооткрыток, но его искусство искреннее, наивнее других "примитивов". В 1913 г. художники братья Кирилл и Илья Зданевичи открыли творчество грузинского художника-самоучки Нико Пиросманашвили (1862—1918). Его картины, написанные на обычной клеенке или жести, впечатляют магией цвета и поэтическим восприятием мира (рис. 498, 499). В 1913 г. картины Пиросмани показывали в Москве (см. "Мишень"). В 1916 г. братья Зданевичи устроили выставку произведений художника в Тбилиси. К. М. Зданевич написал о нем книгу. В 1918 г. Пиросмани, не получив признания, умер нищим, больным и бездомным. Марк Шагал (1889—1985) использовал традиции еврейского фольклора и в этом смысле тоже может быть отнесен к примитивам (см. т. 4, цв. ил. 12, 13). Однако его поздние произведения, созданные в Париже, демонстрируют спекулятивную эстетику и эксплуатацию найденных им в раннем творчестве тем и приемов изображения. Мировую известность получило творчество хорватского живописца Ивана Генралича, который сумел создать своеобразную школу, а также украинской художницы М. Примаченко (см. малеванки, малёвки; т. 5, цв. ил. 9). В творчестве профессиональных живописцев существует постоянный интерес к примитивным формам искусства разных народов (см. Африки искусство; Запад и Восток). Формы примитивного искусства присутствуют в картинах П. В. Кузнецова, в произведениях авангардистов М. Ф. Ларионова, Н. С. Гончаровой (см. также "Бубновый валет"; динамо-тектонический примитивизм; "Ослиный хвост").