Плебейский дегенерат
Как-то так получилось, что я всегда стеснялась своей нежности.
Был период в моей жизни, когда ей было наполнено все, абсолютно все, ну а потом поток прекратился.
И она осталась внутри меня. Я трачу ее на близких людей, но её много, очень много, и вот, в итоге я вся наполнена никому не нужной нежностью, и как-то стыдно и неловко показывать людям, что у тебя её столько, у кого-то ведь есть совсем чуть-чуть.
Она булькает во мне, настаивается, приобретает благородный вид и насыщенный аромат, легкую горчинку, бродит, становится пьянящей, но в то же время - остается ничейной.
И мне стыдно отдавать её первому встречному- поперечному, мою, накопленную годами нежность. Иногда я делюсь ей - и вижу, что по достоинству человек не способен её оценить, слишком много вокруг заменителей вкуса, подсластителей, ведь я сама иногда готова отхлебнуть ширпотреб, театрально поглаживая животик - вот мол, как мне хорошо, а на самом деле вовсе это не так.
А возможно нет в моей нежности никакого букета и послевкусия, а простая она, как черный хлеб с солью, но ведь есть и в них что-то такое, отчего их безумно хочется.
Был период в моей жизни, когда ей было наполнено все, абсолютно все, ну а потом поток прекратился.
И она осталась внутри меня. Я трачу ее на близких людей, но её много, очень много, и вот, в итоге я вся наполнена никому не нужной нежностью, и как-то стыдно и неловко показывать людям, что у тебя её столько, у кого-то ведь есть совсем чуть-чуть.
Она булькает во мне, настаивается, приобретает благородный вид и насыщенный аромат, легкую горчинку, бродит, становится пьянящей, но в то же время - остается ничейной.
И мне стыдно отдавать её первому встречному- поперечному, мою, накопленную годами нежность. Иногда я делюсь ей - и вижу, что по достоинству человек не способен её оценить, слишком много вокруг заменителей вкуса, подсластителей, ведь я сама иногда готова отхлебнуть ширпотреб, театрально поглаживая животик - вот мол, как мне хорошо, а на самом деле вовсе это не так.
А возможно нет в моей нежности никакого букета и послевкусия, а простая она, как черный хлеб с солью, но ведь есть и в них что-то такое, отчего их безумно хочется.